Форум » История » Сестра милосердия в бою. » Ответить
Сестра милосердия в бою.
Климов:
Ответов - 10
Василиса: В часы затишья
Клер: Верунь, это не наша, внизу написано "Филадельфия"... да и платье у нее голубое, а не серое.
Василиса: Клер пишет: Верунь, это не наша, внизу написано "Филадельфия"... да и платье у нее голубое, а не серое. Да я вижу. В теме вроде не заявлено ничего про "наших" и "не наших". Но я тебя понял На форуме 1914 есть отдельная тема про сестер милосердия и подробно расписано, у кого какие платья могли быть. Да.... погорячилась я с кориШневым. Оставим для коллекции
Клер: Ты его сшила уже что ли?
Василиса: Клер пишет: Ты его сшила уже что ли? Да, сшила... Свет, исправляюсь и выкладываю фото русской сестры милосердия, августейшей сестры милосердия - ВК Ольги Александровны, Шефа 12 гусарского Ахтырского полка. Сразу после начала Первой Мировой войны, ВК Ольга Александровна отправилась на Юго-Западный фронт вслед за своим полком. Сначала Ровно, потом Львов, в 1915 году госпиталь в Проскурове, затем Киев...
Клер: Классная фотка, такой у меня в коллекции нет.... Хорошо видны манжеты, да и платок повязан "неформально".... Спасибо, Верунь.
Василиса: Клер пишет: Классная фотка, такой у меня в коллекции нет.... Хорошо видны манжеты, да и платок повязан "неформально".... Спасибо, Верунь Света, всегда пожалуйста!! А еще у меня есть вот такая (фотографии из личного архива сына ахтырца Владимира Павловича Ягелло - Владимира Владимировича)
Климов: Основной смысл картины в том что всетаки сестры милосердия были и на передовой.
Василиса: Климов пишет: Основной смысл картины в том что всетаки сестры милосердия были и на передовой. Были, но очень редко. Это скорее исключение...
Василиса: Климов пишет: Основной смысл картины в том что все-таки сестры милосердия были и на передовой Из журнала "Военная быль", ноябрь 1960, № 45, стр. 20-21: "НЕМЕЦКАЯ СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ. Рассказ офицера связи поручика Щ—на. В Карпатах отряд графа Келлера захватил между прочим немецкий передовой военный госпиталь, причем медицинский персонал и санитары сдались без сопротивления, но одна сестра милосердия стала стрелять из револьвера и заперлась в одной комнате. Кавалеристы не знали, что с ней делать, но один унтер-офицер, человек бывалый и сообразительный, сказал одному рядовому: "Беги на телефон и скажи, что прикажет Его Сиятельство делать с этой отчаянной сестрой". Через некоторое время прибежал этот рядовой и сказал: "Так что граф Келлер сказал, что с бабами не воюют и приказал взять сестру живьем, и доставить в штаб в целости и невредимости, и что автомобиль за ней выслан". Унтер-офицер стал говорить: "Ну что, ребята, надо брать, если приказано". — Да как же ее брать, когда она стреляет? "Ну, что ж, что стреляет, всех не перестреляет. Как же так не взять, волков живым брали, ну, и бабу возьмем. Ну, кто желает, выходи". Вышло человек шесть и унтер-офицер распорядился: взять каждому по подушке и одеялу, броситься с криком всем сразу в комнату, выбивши двери и начать бросать в нее подушками и стараться уклоняться, приседая и падая на пол, от ее выстрелов. Со смехом и криками кинулись они в эту комнату, и, несмотря на несколько выстрелов, причем один рядовой был легко ранен в руку, но в лазарет не пошел, им удалось накинуть на нее одеяло и обезоружить. Выведя ее из этой комнаты, ей старались объяснить, что за ней выслан автомобиль и ее отправят в штаб графа Келлера. Часа через полтора приехал автомобиль и один из адъютантов, хорошо говорящий по-немецки. Он объяснил ей, что послан за нею, чтобы доставить ее в штаб и отвести ее к русским сестрам милосердиям, у которых она будет находиться, давши слово, что не будет покушаться к бегству. "Ну что же, меня будут судить, а после расстреляют". — Зачем же, мы с женщинами не воюем и их не расстреливаем. Ну и вам бояться нечего и наверно все кончится благополучно. Приехавши в штаб, ее поместили у сестер милосердия, где ее любезно встретили, успокоили, где она привела себя и свой костюм в порядок, а к вечеру пришел адъютант и передал приглашение графа Келлера пожаловать всем сестрам на ужин. Все стали собираться и стали говорить немецкой сестре, что граф Келлер очень любезный, гостеприимный и воспитанный человек и вовсе не такой страшный, как рассказывают немцы своим войскам. Когда сестры вошли в помещение, где был сервирован ужин, граф Келлер первым подошел к немецкой сестре и представился ей, что сделали затем и все чины штаба и, разместившись за столом, немецкую сестру посадили по правую руку графа Келлера, и, когда начался общий разговор, ее стали спрашивать почему она не хотела сдаваться. Она отвечала, что им рассказывали, что казаки не только убивают женщин и детей, но и съедают их. Это вызвало общий смех и ей отвечали, что казаки не людоеды и сырого мяса не едят, но предпочитают гусей и поросят. Стали ее уверять и говорить, что нам делать, если нам сестры станут сдаваться, а будут стрелять тогда придется каждую брать живьем и привозить па автомобиле. Немецкая сестра отвечала, что русские очень странные люди, они ворвались в комнату со смехом и криком и вообразили, что это какая-то игра. И, когда я хотела в них стрелять, они увертывались и падали на пол, бросали в меня подушками, наконец, набросили на меня одеяло и обезоружили. Во время ужина много говорили и смеялись, и просили разуверить немцев, что русские мало отличаются от европейцев и что все, что о них рассказывают, сильно преувеличено. Граф Келлер предложил немецкой сестре остаться у нас, но она просила отправить ее к своим. Ей обещали, при первой возможности, передать ее на ее сторону. При прощании она сказала, что всякая европейская армия ее судила бы и расстреляла, так как она оказала сопротивление с оружием в руках и даже ранила одного солдата, и только русские ее отпускают, ей ничего не сделавши, и что она будет опровергать все, что рассказывают об Русской Императорской Армии, не соответствующее действительности. Сообщил с разрешения пор. Щ-на Пол. С. Можаров"
полная версия страницы